И творчестве композиторов Англии нашли претворение различные пласты народного творчества. Однако при попытке определить, к какому слою фольклора тяготеет композитор, надо помнить, что английская городская песенная культура также старая, также многовековая, ибо Англия — первая капиталистическая страна — урбанизировалась издавна.
Как и любой другой, английский «фольклор полистадиален, в том смысле, что каждая песня... сохраняет различные пласты», что отчетливо слышно при сопоставлении сочинений мастеров-вёрджинелистов и произведений композиторов эпохи нового возрождения, основанных на вариантах одного и того же напева.
Воздействие фольклора к тому же редко бывает прямым (как правило, у представителей молодых композиторских школ), чаще оно предстает опосредствованным, так как на фольклорные традиции наслаиваются исторически обусловленные традиции претворения народно-национальных элементов в профессиональной музыке. Впитывая особенности народной музыкальной речи, композитор преломляет их сквозь призму определенных установившихся ранее стилистических норм. Так, например, Барток на раннем этапе творчества сначала слышит фольклор, если можно так выразиться, сквозь листовский подход к нему, а затем — сквозь новаторские озарения музыки Стравинского русского периода. Да и в творчестве самого Стравинского — композитора, предопределившего на десятилетия вперед своими новаторскими произведениями русского периода отношение многих художников XX в. к фольклору, — существенную роль, роль своего рода опоры, отправной точки сыграли Римский-Корсаков и Мусоргский.
Следовательно, влияние фольклора преломляется в сложных напластованиях профессиональных традиций разных эпох. На каждом новом этапе увеличивается количество пластов («полистадиальность») — увидеть сквозь них первоисток не всегда удается, особенно в музыке композиторов тех национальных культур, которые опираются на давние профессиональные традиции. Это, прежде всего, старые композиторские школы. Но таковой является и английская композиторская школа, несмотря на прерывистый характер ее эволюции. В Англии так рано сложилась национально-своеобразная школа и установилась плодотворная взаимосвязь народной и профессиональной музыки, что к концу XVII в. в целом была заложена, развита и упрочена традиция обращения с фольклорным материалом. Вот почему восстановление преемственности с профессиональной музыкальной культурой XV—XVII ст. явилось мощной опорой для композиторов нового Возрождения: для английских композиторов рубежа веков и XX в. роль фокуса, преломляющего народно-национальное начало, играли Пёрселл (для Бриттена, Типпета), мадригалисты (для Холста, Типпета, Раббра), Таллис и композиторы тюдоровской эпохи (для Холста и Воан Уильямса), даже елизаветинская лютневая музыка (для Уорлока).
Так, вливаясь в русло профессиональной композиторской школы, фольклорное движение вплотную соприкоснулось с возрождением традиций староанглийской композиторской школы, которое стало важнейшим фактором нового расцвета музыкальной культуры страны.
Один из крупнейших английских композиторов нового возрождения Густав Холст начинает заметки к лекциям в Морли-колледже и Ливерпульском университете (1920) так: «Несколько лет назад один француз сказал: «Англичане любят музыку, но могут обойтись и без нее». Возможно это лучший ответ на устаревший вопрос, музыкальная ли мы нация? Простой вопрос предполагает сомнение...». Это сомнение или, точнее сказать, мнение укоренилось и стало узаконенным — достаточно просмотреть старые академические труды немецких и французских авторов по истории музыкальной культуры в Европе или энциклопедические словари.
Но Англия — страна пения, как бы парадоксально это утверждение ни звучало. Обычно при таком словосочетании возникает мысль о напоенной песнями родине bel canto — Италии.
Такое утверждение воспринимается неожиданно и потому, что в предшествующей главе указывалось на значение для английской музыкальной культуры симфонии. Правда, собственно творческий взнос Англии в эволюцию жанра был незначительным, в Лондоне воцарилась европейская симфоническая культура, преимущественно австро-немецкая.