Велика роль хоровой массы, ее редких и кратких реплик. Голоса за сценой (без слов) во вступлении к опере и в ее последней сцене создают атмосферу произведения — напряженно-драматическую: это и краска и одновременно экспрессивное выражение мольбы, стона, одна из главных в смысловом отношении интонаций всей оперы.
Приветственные возгласы охотников (2-я сцена I акта), праздничное свадебное пение (3-я сцена I акта), стенанья народа — все это отдельные штрихи, намечающие фон. Выкрики «Война! Война!» на протяжении II акта динамизируют сцены, сгущают напряжение и олицетворяют горе народа. Примечательно, что Типпет ограниченно, нарочито скупо прибегает к обрисовке фона в музыке, да и в сценарии тоже (в клавире нет ни одной развернутой сценической ремарки, раскрывающей, например, оформление всей сцены, предлагающей определенную диспозицию — как правило, деталь представляет целое: «луч света освещает колыбель» в 1-й сцене I акта, «вооруженный Гектор перед стеной Трои с обезоруженным Парисом» в 1-й сцене III акта, «Андромаха одна на сцене» в 1-й сцене II акта, «перед алтарем» происходит действие в последней, 4-й сцене III акта).
И, тем не менее, Типпету удается создать фон, к которому взывает сам сюжет и который — будь он не только обозначен, но щедро раскрыт, — придал бы его решению эпическую мощь и силу народной драмы.
Как явствует из сказанного, опера внешне статична. Но одновременно — поскольку герои показаны исключительно в критические моменты 1их судьбы — она внутренне насыщена и динамична. С чисто музыкальной точки зрения, статичность ей придает обилие «крупных планов», замкнутых и относительно замкнутых развернутых высказываний, динамичность — сквозная композиция.
Композиционные особенности оперы являются следствием своеобразного принципа музыкальных характеристик. Как уже было сказано, образы являются символами, они даны крупным планом, даны в относительном постоянстве определенных состояний, выраженных арией или монологом. («...Я добиваюсь приближения оперного образа к драматическому, заменяя арии монологами», — говорит Типпет) Музыкальные средства, которые появляются в момент экспозиции образа, сопровождают его и в дальнейшем, становятся постоянно сопутствующими. Причем — в комплексе. Так, существуют в опере «комплекс Гекубы», «комплекс Андромахи». Подобный метод характеристики персонажа внутри всей оперы можно назвать методом удержанного тематического комплекса. Это означает, что вместе с героем, появившимся на сцене, в оркестре звучит не только его тема или его лейттембр, но чаще всего весь комплекс, как правило, на том же звуковысотном уровне. «Атрибуция» персонажа производится всякий раз. Такое возвращение не дает существенного качественного, внутренне динамичного сдвига, но зато оттенки состояний рельефны — чаще всего метроритм реагирует на нюансы настроений. Однако эти комплексы, будучи статичными по отношению к целому, все же подвижны и динамичны в сравнении со своими предшествующими появлениями: в возвратившемся блоке после репрезентативной части (она бывает сокращенной) наступает активное мелодическое варьирование, которое может вызывать и структурные изменения на уровне микроформ. Это варьированное или вариантное развитие образует вариационный цикл каждого комплекса на расстоянии.
В целом музыкальную форму оперы можно уподобить трехчастной (начало репризного этапа — с середины 2-й сцены III акта) с обрамлением. Специфичность ее внутренней жизни придает метод мышления, в истоках своих связанный с концертностью как сопоставлением и соревнованием тематических групп, нашедший в рамках оперы Типпета своеобразное воплощение. Необычайная же интенсивность драматургии усилена тем, что пронумерованное композитором количество сцен и интерлюдий не является фактическим: нередко интерлюдии (как, например, 2-я в I акте) настолько сложно-составны, что, помимо интермедийной драматургической функции, несут и действенную, ибо содержат одну или две «сцены» (к примеру, «сцену выбора Париса»).
Хотя конфликт показан, прежде всего, как нравственный, тем не менее за ним во весь рост встает гражданственная тема — такова память культуры и память истории, настолько устойчива семантика образов и событий, оставшихся в веках. Бессмысленные человеческие жертвы осуждают жестокость войны и призывают к миру, доброте. Пафос ненависти к войне пересиливает иные идейные мотивы (детерминированности судьбы, например) в опере Типпета, одной из вершин его творчества.