В 1935 году — в год шестидесятилетия Глиэра — ему присвоено было звание народного артиста РСФСР. В больших городах страны (Москве, Харькове, Баку, Тбилиси, Одессе) и в сельской местности, куда композитор выезжал для встречи с тружениками полей, состоялись его многочисленные концертные выступления.
По радио транслировался торжественный концерт (14 февраля) в клубе завода Динамо имени Кирова, где проходило чествование юбиляра, в котором приняли участие и рабочие предприятия. Музыка Глиэра тогда прозвучала в исполнении оркестра Всесоюзного радио под управлением Гаука. Высоко ценя доброе отношение к себе рабочих, Глиэр вскоре снова появился на заводе — и с подарком,— он принес «Марш кировцев», написанный им на слова одного из заводских тружеников рабочего В. Россихина.
Концерты композитора, его музыка и общение с ним доставляли людям такую радость, что просьб и предложений выступить становилось все больше и больше от месяца к месяцу, и следующий — 1936 год по количеству выступлений Глиэра превзошел юбилейный. Рейнгольд Морицевич дал более тридцати концертов (тринадцать симфонических, остальные камерные), которые в основном были проведены во время двухмесячной поездки по Сибири и Кузбассу, когда композитор забирался в самые отдаленные, «медвежьи» уголки нашей поистине необъятной страны. С ним путешествовали певица К. Булгакова, исполнявшая его романсы, и балетная пара Г. Кениг и Н. Гаев. Танцоры под фортепианный аккомпанемент Глиэра исполняли отдельные номера из балета «Красный мак». В заключение обычно композитор играл свои фортепианные пьесы.
Гастроли начались 4 марта в Ленинске-Кузнецком, второй концерт состоялся на следующий день в Прокопьевске, третий—в центре Кузбасса, городе Кузнецком. «Так как поезда здесь запаздывают иногда на сутки, то нам пришлось, чтобы поспеть из Прокопьевска в Кузнецк, поехать на дрезине», — писал Глиэр жене в Москву. Он ни на что не жаловался, даже если бытовые условия оставляли желать лучшего. Беспокоило его только то, что нельзя было регулярно заниматься за роялем, и потому он постоянно вертел в руках бинокль, упражняя, таким образом, пальцы.
Самые северные районы страны также не были обойдены вниманием Глиэра. Концертные организации, опасаясь возможных транспортных и бытовых трудностей, настойчиво отговаривали уже немолодого композитора от поездок в ряд пунктов, но Глиэр тогда обратился в редакцию газеты «Советская Сибирь» с открытым письмом, опубликованным 5 марта. Там говорилось: «Находясь в Западно-Сибирском крае с концертами, изъявляю желание обслужить северный район края и отправиться на самолете с ансамблем, состоящим из артистки К. А. Булгаковой и балетной пары Г. Е. Кениг и Н. В. Гаев, — в Колпашево. Прошу "Советскую Сибирь" оказать мне помощь в осуществлении моего желания». Заодно Глиэр постарался объяснить сотрудникам газеты, как важно всячески способствовать развитию культуры малых народностей. Он рассказал, что его бывшие ученики, работающие теперь в Новосибирске, пытались организовать фольклорные записи, но всякий раз сталкивались с большими трудностями. Глиэр просил газету помочь им, а со своей стороны обещал поставить в Москве вопрос о посылке экспедиции для записи песенных напевов остяков, эвенков, ойротов и других.
В редакции с пониманием отнеслись ко всему сказанному Глиэром и, конечно, помогли ему осуществить его просветительскую миссию. «Была сильная метель, — вспоминал Гаев. — Уже когда мы подъезжали к аэродрому, снег так и мело целыми тучами... Самолет был небольшой, АНТ-14, и, как говорили, полет будет трудным. Но Рейнгольда Морицевича это не остановило. "Раз нас ждут, надо лететь", — сказал он. В полете самолет "трепало"... Все мы чувствовали себя плохо уже после первых двух часов... все мы, кроме Рейнгольда Морицевича... он же, попивая маленькими глотками коньяк, вертел в руках бинокль... Вышел он из самолета сам, нас же буквально выводили под руки, так нас всех укачало». Далее Гаев рассказывает, что, несмотря на глубокий снег, затруднявший передвижение, люди из дальних селений умудрялись все же добраться в Колпашево, чтобы послушать музыку и увидеть композитора, о котором уже кое-что знали благодаря радиовещанию.