Для закрытия сезона Глиэр уже сам составлял программу. В первом отделении прозвучала его Вторая симфония,— то было первое исполнение в Киеве. Во втором публика услышала концерт для скрипки с оркестром М. М. Сикарда (солировал автор, хорошо известный киевлянам как скрипач-виртуоз и преподаватель Музыкального училища) и оркестрованные Глиэром Прелюдию (ор. 27 № 1) Скрябина, Прелюдию (ор. 23) Рахманинова и «Танец козлоногих» Саца.
Пресса высоко оценила достижения молодого композитора-дирижера. Отмечалось его тяготение к «бессмертным канонам», положенным в основу лучших произведений Бородина, Римского-Корсакова, Чайковского, говорилось о его «безукоризненной технике» и «гармоническом мастерстве». Что касается переложений пьес Скрябина и Рахманинова, то они показались несколько тяжеловесными, утратившими в оркестре нежность фортепианного звучания. Зато оркестровка «Козлоногих» признана была «изумительной».
Несмотря на подготовку и проведение этих концертов, Глиэр так рьяно принялся за организацию студенческого симфонического оркестра, что к началу 1914 года состав был вполне сформирован. Январь ушел на усиленные репетиции, а в феврале, вопреки ожиданиям скептиков, состоялось первое выступление. Собравшиеся были просто поражены, что за два месяца Глиэру удалось добиться от юных, совсем еще «зеленых» музыкантов такой слаженности звучания. Чего это стоило Рейнгольду Морицевичу, знали он да его мать, которой он иногда жаловался на усталость и головные боли. Учащиеся, ощутив свои возможности, тоже были в восторге и в благодарность своему руководителю поднесли венок. Исполнялась, конечно, классика: Моцарт, Бах, Бетховен, Глюк. Через два месяца была готова и показана вторая программа, в которую входили сочинения Шуберта, Мендельсона, Вебера, Мейербера.
Даже трудно себе представить, что при такой напряженной деятельности Глиэр находил еще время для творчества. Однако и в эти трудные месяцы список сочинений его продолжал пополняться, правда, преимущественно миниатюрами. Написаны были, в частности, семь романсов на стихи Вячеслава Иванова «Газели о розе». 1 марта 1914 года в зале Купеческого собрания (ныне зал филармонии) их как новинку исполняла певица Б. И. Мусатова-Кульженко, программа которой в тот вечер состояла из романсов французских композиторов (Дебюсси и др.) и мастеров «Молодой Польши» — Л. Ружицкого, К. Шимановского и М. Карловича. «Газели о розе», своими ориентальными интонациями и смелостью гармонических оборотов заставляющие вспомнить корсаковского Звездочета из оперы «Золотой петушок», потом вошли в репертуар многих певиц. А Вячеслав Иванов, с которым Глиэр впоследствии не раз встречался и в Киеве, и в Баку, где тот был профессором, а затем ректором университета и заместителем наркома просвещения, в 1924 году поднес композитору стихи, ясно говорящие об его оценке романсов:
Глиэр! Семь роз моих фарсийских, Семь одалиск моих садов, Волшебств владыка мусикийских, Ты превратил в семь соловьев.