В третьем акте маленькая Тао Хоа снова возвращается к реальной жизни. Английские портовые власти и представители китайской буржуазии, раздраженные проявлениями симпатии китайского народа к советским морякам, замыслили убить капитана и сделать это решили руками Тао Хоа. Ее хозяин и покровитель Ли Шан-фу велит ей поднести капитану чай, в который сыплет яд.
Приученная к покорности Тао Хоа не в силах сказать «нет». Душевное смятение и боль слышатся в музыке, сопровождающей ее «Танец с чашей». Тао Хоа приближается к капитану, протягивает ему чашу смерти, но в последний момент побеждает свою нерешительность. Дочь порта (кстати, так первоначально хотели назвать балет) больше не рабыня, не жертва авантюриста, пославшего ее на преступление. Она понимает всю несправедливость задуманного. В ней пробуждаются смелость, желание действовать, и она выбивает чашу из рук капитана, спасая его. Но Ли Шан-фу стреляет в непокорную и смертельно ранит маленькую героиню. Умирая, Тао Хоа отдает детям хранившийся у нее на груди подарок капитана — красный цветок.
На смену трепетно звучавшим темам Тао Хоа в оркестре разливается широкая, энергичная мелодия, в которой слышится хорошо знакомый оборот из «Интернационала». Эта музыка символизирует то светлое будущее, во имя которого погибла Тао Хоа и завоевать которое клянутся кули, поднявшие высоко над головами тело девушки.
О том, как принимался спектакль, можно судить по маленькому напечатанному интервью. Одного зрителя спросили: «Как вам понравилась музыка Глиэра?» Он ответил: «Я ее плохо слышал: все время мешали аплодисменты». В этом было много правды.
Успех балета превзошел все ожидания. Рейнгольд Морицевич был засыпан поздравлениями и едва успевал на них отвечать. Курилко, Гельцер, которой композитор посвятил балет, и оба балетмейстера разделяли с ним этот триумф. День 14 июня 1927 года стал исторической датой, с которой ведет свое летоисчисление советский балет. В этот день впервые в хореографическом искусстве появились образы жестокой классовой борьбы и советских людей — носителей высших идей социальной справедливости. Сделано это было так хорошо, что надолго определило дальнейшие пути развития жанра. На вопрос, может ли балет, как и другие виды искусства, служить задачам современности, воплощать революционные мысли, дан был положительный ответ. Подчеркивая непреходящее значение новаторских особенностей балета «Красный мак», В. Богданов-Березовский писал: «Все последующие массовые музыкально-хореографические характеристики восставшего народа в той или иной степени основывались на приемах, найденных и утвержденных Глиэром в балете "Красный мак". Это можно сказать и о массовых народных картинах французской революции в "Пламени Парижа" Асафьева — Вайнонена, и о сценах мятежа испанских крестьян в эпоху средневековья в "Лауренсии" Крейна — Чабукиани, и о ряде других балетов».
Несмотря на восторженный прием зрителей, неизменно переполнявших зал в дни спектаклей, несмотря на утверждения рабочих коллективов, что балет «интересен, понятен и нужен», в прессе появились и критические замечания. Воздавая должное всей проделанной работе и смелости мастеров, шедших нетореным путем, критики отмечали ряд недостатков. Первый, по их мнению, заключался в недоработанности либретто, в результате чего фантастический второй акт плохо был связан с реалистическими картинами современности первого и третьего. Некоторые предлагали, чтобы избежать этой раздвоенности, просто выбросить второй акт, что, конечно, очень обеднило бы балет.
Повредил цельности спектакля, видимо, и тот факт, что постановку осуществляли два разных в своей творческой манере балетмейстера. Считая это ошибкой, С. Городецкий писал: «Не ставят же один и тот же спектакль Станиславский и Таиров». Однако все это не помешало «Красному маку» стать самым популярным спектаклем Большого театра: через семь лет Гельцер, для которой роль Тао Хоа стала одной из лучших в ее обширном репертуаре, уже выступала в «юбилейном» трехсотом. В Москве и других городах появились кафе «Красный мак», на прилавках магазинов — конфеты, мыло и духи «Красный мак».
Вслед за Большим театром балет Глиэра поставили все театры Советского Союза, где имелись балетные труппы. Коллектив Московского экспериментального балета показывал «Красный мак» в небольших городах, где он не мог быть поставлен своими силами. Глиэр отовсюду получал приглашения, и когда позволяли обстоятельства, ездил на премьеры. Энтузиазм и изобретательность постановщиков его приводили в восторг. В харьковской постановке, осуществленной И. Моисеевым, ему особенно понравились композиции массовых сцен.
С балетом «Красный мак» связано первое появление Глиэра за пультом профессионального театра оперы и балета. Было это в Киеве 15 октября 1929 года. Спектакль прошел весьма успешно, и Рейнгольд Морицевич написал на следующий день жене: «Теперь, если бы пришлось дирижировать в Москве, могу решиться и без репетиции провести спектакль».
Ищите оригинальный подарок? Обратите свое внимание на неокуб. Это магнитная головоломка с миллионами решений понравится как взрослому, так и ребенку!