Возвратимся к венецианской школе. В Венеции работали одновременно не менее пяти, шести оперных сцен.
Наличность театров и экономически сильного класса, оказывавшего им постоянную материальную поддержку, вызвала появление композиторов, писавших свои оперы для данного учреждения. Часть этих партитур утеряна, но, к счастью, для истории музыки сохранились, если не все, то по крайней мере главнейшие произведения двух самых крупных мастеров венецианской школы после Монтеверди — Франческо Кавалли и Марко Антонио Чести. Франческо Кавалли (собственно Пьер Франческо Калетти Бруно; фамилию «Кавалли» он принял в честь мецената, на средства которого обучался музыкальному искусству) пел в хоре у Монтеверди и бил потом его заместителем по должности органиста в церкви Марка. Он жил от 1602 до 1676 года и оставил 42 оперы, которые в течение трех десятилетий заполняли собою оперный репертуар венецианских театров и, что важнее всего, сохранились в нем надолго и после кончины их автора. Это был «пламенный народный гений». Значительнейшим из его произведений считается онера «Язон» (1649), обошедшая вне пределов Венеции многие европейские оперные сцены. Кавалли — мастер монтевердиевского типа.
Главным достоинством его опер является чрезвычайно выпуклая музыкально-драматическая форма. Музыкальная критика XVIII века восхищалась его речитативами и считала их чрезвычайно яркими и смелыми. В смысле инструментовки его партитуры уступают Монтеверди, но и в них очень примечательно умелое пользование струнной группой. В операх Кавалли, написанных для парижской сцены, инструментовка более блестяща, и много труда положено на разработку хоровых номеров. Около двух десятков лет, между 1642 и 1662 годами, Кавалли, впрочем, писал исключительно сольные оперы без участия хора.
Кавалли был безусловно одним из замечательнейших мастеров венецианской оперы и создателем своеобразного стиля этой школы. Он сумел уловить требования венецианской публики, желавшей видеть на сцене под историческими масками действительные события из жизни республики. С другой стороны, вкус того времени требовал необычайного богатства сценических картин. Либреттист Кавалли Бузинелло прилагал всяческие заботы к тому, чтобы дать механику и декоратору театра простор для эффектных выдумок. Вместе с тем его тексты были полны драматического пафоса, что соответствовало характеру дарования Кавалли, умевшего писать чрезвычайно выразительно и просто.
В середине XVII столетия, как среди поэтов, так и среди композиторов, господствовало два направления: одно шло в направлении драматического приподнятого (как архитектура барокко) и вместе с тем широко доступного, а потому в основе своей и демократического декламационного стиля, другое приближалось к типу лирико-элегическому.