В начале своего творческого пути Глиэр, как мы уже знаем, охотнее всего работал над камерными ансамблями и добился в этой области истинного мастерства. С годами сфера интересов композитора расширялась. Его начали привлекать другие жанры, сочетание слова и музыки перестало, как было одно время, казаться неестественным.
«Я покидаю берега материка, на котором мог бы спокойно прожить до конца жизни. А море шумело бы и бурлило где-то далеко в стороне. А теперь я бросаюсь в это море», — написал Рейнгольд Морицевич в 1902 году. Это погружение в «море» музыкальных жанров и форм принесло в первые же годы множество сольных и хоровых вокальных сочинений, симфонии, потом симфоническую поэму «Сирены».
В 1911 году Глиэр задумал даже писать оперу, настолько сильным было желание попробовать свои силы в разных областях музыкального творчества. Получив предварительно разрешение А. И. Куприна, он принялся сам на основе его произведения «Суламифь» делать наброски оперного либретто. Рассказу о жизни Суламифи и ее встрече с Соломоном отводилось первое действие. Второе должно было перенести зрителей во дворец Соломона. Здесь намечались большие хоры и танцы. В третьем действии задуманы были картины счастливой любви и смерти Суламифи. «По-моему, это вечная тема: любовь, погибающая от ревности... мне бы давно следовало уже написать эту оперу»,— заметил композитор. Однако либретто осталось незаконченным. Внимание Глиэра привлекла пушкинская «Песнь о вещем Олеге», и он решил написать на ее сюжет симфоническую поэму «Тризна». По первоначальному замыслу это должна была быть эпическая картина похорон древнерусского богатыря с «узорно-мелодическими» причитаниями вдовы и признанным пиром в заключение. Но работа что-то не спорилась. Композитор несколько раз брался за осуществление своего замысла и, не завершив, откладывал. Летом 1916 года он писал жене в Евпаторию, где она отдыхала: «Тризна почти вся сочинена, но на отделку пойдет масса работы; и все так хорошо выходит, что я теперь ни времени, ни усилий не жалею и если кончу так, как представляется в мыслях, то это будет лучше "Ильи Муромца" и "Сирен"». К сожалению, многое так и осталось только «в мыслях» композитора. В архиве сохранились программа произведения и ряд музыкальных эскизов. Одна из тем воинственного склада, несколько напоминающая музыкальную характеристику Ильи Муромца, впоследствии была использована композитором для создания образа основного героя в балете «Тарас Бульба». Ни полного клавира, ни партитуры «Тризны» нет, хотя в списке сочинений эта симфоническая поэма сохранена автором, из чего можно сделать вывод, что композитор рассчитывал когда-нибудь все же ее завершить.
Летом 1912 года, находясь в Крыму, в Алупке («здесь гораздо лучше, чем в Швейцарии»), Глиэр работал над балетом «Хризис». О содержании этого балета и его судьбе будет сказано дальше, а пока отметим, что, хотя балет Глиэру не удался, все же это было началом освоения еще одного жанра, в рамках которого в дальнейшем композитор добился больших успехов. И если уже теперь попытаться подвести некоторые итоги, то нужно констатировать, что за двенадцать лет после окончания консерватории Р. М. Глиэр вырос в значительную фигуру русской музыкальной культуры. Об исполнении его произведений за рубежом уже говорилось. На родине имя его постоянно появлялось на концертных афишах. Сочинения его привлекали солистов и музыкальные коллективы. Второй квартет, например, много лет подряд не выходил из репертуара прославленного петербургского камерного ансамбля — Мекленбургского квартета, о котором английская «Дейли Телеграф» в ноябре 1913 года писала, что это один из самых замечательных музыкальных коллективов Европы. Этот коллектив концертировал в городах России и Западной Европы — в Лондоне, Париже, Копенгагене, Лейпциге. «Петроградский квартет имел в Париже сенсационный успех у самой избранной публики, — писала газета «Фигаро» в 1913 году. — Произведения Танеева, Бородина и Глиэра передавались с восхитительным ансамблем».
В исполнении женского хора под управлением Н. А. Соколова в Малом зале Московской консерватории звучали хоры Глиэра Сионицкая охотно исполняла романсы Глиэра. Устраивая, например, в зале Синодального училища так называемую «Музыкальную выставку» из произведений русских композиторов, она восхитительно спела романсы Глиэра «Падают капли печальные», «Я больше его не люблю».
Программы симфонических концертов также не обходились без музыки Глиэра, чему, конечно, способствовала и его деятельность как дирижера. Приехав летом 1912 года на гастроли в Одессу и увидев на центральных улицах в витринах магазинов свои портреты, Глиэр имел все основания подумать, что его детская мечта, зародившаяся во время киевского концерта Чайковского и первой встречи с ним, мечта о завоевании симпатий своим творчеством, о славе, начинала сбываться.