Оперное творчество Мейербера являлось, по замечанию Гейне, много писавшего о нем, «более социальным, чем индивидуальным, и тем отличалось от музыки Россини, более приспособленной к эпохе Реставрации».
Ко всем его произведениям приложимо и следующее характерное замечание Берлиоза по поводу премьеры «Гугенотов»: «Подобно всему, что обращает на себя внимание и имеет длительный успех, последняя опера Мейербера вызвала сильнейшую ненависть, с одной стороны, и невероятный энтузиазм — с другой. Поклонники и клеветники наполняют театр при постановке «Гугенотов». Одни готовы воздвигнуть алтарь композитору, другие желают ему смерти и готовы предать сожжению все его партитуры». Эта ожесточенная борьба вокруг имени Мейербера продолжалась до конца XIX века и закончилась сравнительно недавно, когда его оперы начали приобретать интерес уже исторический.
Ожесточенность оппозиции против Мейербера объясняется главным образом тем, что обычно к операм подходят с точки зрения их эмоциональной выразительности, в особенности же после того, как Вагнером провозглашено было главенство именно этого начала в музыке. У Мейербера на первом же месте стоит, по меткому определению того же Вагнера, «эффект», т. е. следствие, не вызванное достаточной причиной. Он злоупотребляет сценами, введенными в оперное действие только для того, чтобы придать ему внешний блеск, и так как Мейербер отлично владел «тайнами оперного дела», то чутье эффектных драматических положений никогда ему не изменяло. Несомненно, что им сделан большой шаг вперед к подготовке психологически углубленной музыкальной драмы. Он обладал широким кругозором и достаточной смелостью, чтобы освещать на оперной" сцене проблемы религиозной и социальной борьбы. Все его черты возвышают его над прежними кумирами оперы. Некоторые сцены в «Гугенотах», напр. большой дуэт Рауля и Валентины в четвертом акте оперы, обличают в нем крупнейшего поэта звуков. Но беда в том, что Мейербер, блестяще одаренный природой, не в состоянии был вырваться из театрального болота французского финансового капитала, и часто сознательно давал продукцию ниже своего таланта из желания всегда писать внешне эффектно.
Его оркестр — замечателен по роскоши и разнообразию колорита. В области оркестровой техники Мейербер является очень смелым и прогрессивным композитором, пользовавшимся всякими возможностями, чтобы обогатить свою оркестровую палитру. Приведем только два примера: использование нежных звуков уже вышедших из употребления виол д'амур для передачи мечтательного настроения влюбленного Рауля в «Гугенотах» и введение хора саксофонов, изобретенных в 1842 г., в партитуру «Пророка». "Особо следует отметить постоянное стремление Мейербера пользоваться тембрами отдельных инструментов и целых групп для драматической характеристики — прием, доведенный Вагнером до полного совершенства.